Евгения Кравчук: «Вариант распустить Раду у Зеленского всегда на столе»

— Как Вы попали в политику?

— Мне кажется, что это был логический процесс. До этого я 10 лет работала с политиками. Поэтому рано или поздно это должно произойти. Поэтому считаю это неким историческим стечением обстоятельств. У нас во фракции "Слуга народа" фактически никто до этого не был депутатом. Все совершенно новые люди, даже действующий спикер. Хотя мы были с ним некоторое время в одной политической партии.

— А почему Вы не продлили семейные традиции? У вас же родители — врачи. Не хотели идти работать в этом направлении?

— Я должна была быть врачом, мало того, уже даже знала, где я буду учиться — в Тернопольской медакадемии. Я — один ребенок в семье, поэтому это было важно для родителей, а особенно — для дедушки. Помню, как уже покойный дедушка, когда я училась на втором курсе Института журналистики, говорил: "Женя, еще не поздно, переведись, бросай эту журналистику. Разве это профессия?" У нас, действительно, династия. У меня бабушка, дедушка, мои родители, родственники — все врачи. Почему я не стала медиком? После 10 класса я приняла участие в программе по обмену — Future leaders exchange program. Тогда мне было 15 лет, и после 9 класса я на целый год уехала в Соединенные Штаты учиться в 10-м. И это меня немножко изменило. Я побывала в Нью-Йорке, Вашингтоне. Приехала и говорю: "Ну что, я, как и вы буду врачом и сидеть в Черткове? Я уже вышла в свет. Нет, я поступаю в Киев". Тогда я увлекалась написанием произведений, вот и пошла в журналистику. Так и случилось. И английский у меня была хороший, поэтому я решила на международную журналистику поступать.

— Вы работали с Тигипко, в "УКРОПе", сейчас — в "Слуге народа". Где комфортнее? Почему так меняли приоритеты?

— В "Слуге народа" я не просто работаю, я политик от этой партии. Когда я работала с "Сильной Украиной" или "УКРОПом", то была руководителем коммуникационной службы, директором по коммуникациям, руководителем медиаофиса. То есть все-таки это был наемный труд, а я была медийным менеджером. А здесь — это уже команда, часть политической истории страны. Немного другой статус.

— Вы амбициозный человек?

— Мне кажется, что каждый политик должен быть амбициозным, если чего-то хочет достичь.

— Есть ли у Вас планы запустить свой политический проект?

— Нет. Хотя сейчас, я смотрю, становится популярным заказ у пиарщиков услуги на создание собственного бренда. Даже у депутатов действующей провластной партии. Думаю, что мои коллеги хотят еще раз попасть в парламент и таким образом остаться в политике, вот они и обращаются к пиарщикам, и пытаются построить себе политический бренд. Но я точно не думала о каком-то политическом проекте. Ведь знаю, как это дорого и сложно.

— Монобольшинство. Оно есть или нет? И как работает?

— В монобольшинстве 245 депутатов. Мы собирались на последнее внеочередное заседание, где голосовали за законопроект, который президент вернул после вето — о конкурсе на государственную службу — и мы проголосовали в количестве 226 голосов. Это по поводу тех упреков, что "Слуга народа" не голосует сама. И за бюджет мы проголосовали. Но, действительно, очень часто в зале меньше депутатов, чем 226, а другие фракции поддерживают те или иные решения. Конечно, не обходится без дискуссий в этих всех чатах, переписок. Но, понимаете, мы партия, которая является срезом всей страны. Как Украина относится по-разному к делу Стерненко, языкового вопроса, так и у нас тоже могут быть какие-то разные мнения. Потому реально наши депутаты представляют все области, возраст наших избирателей — от молодежи до пенсионеров, у них разные состояния. Это некая идеальная фокус-группа по обществу.

— Говорят, что в вашей партии все публичные выступления регламентированы, и спикерам нужно получить разрешение на выступление, например, на телевидении, от имени "Слуга народа". Это так или нет?

— Ну, Вы же как-то со мной договорились? Вы же не просили какую-то "вольную" от председателя партии или фракции. У нас каждый день на эфирах по 15 человек. Много каналов, много эфиров.

— Это одни и те же люди или разные?

— Если говорить в общем, сколько спикеров ходят на эфиры, то это не менее сорока. Но на самом деле каждый депутат является спикером. Потому что он приезжает на свой округ, выступает перед людьми, общается с местной прессой. Это не значит, что спикер только тот, который пошел на передачу к Шустеру. На самом деле — это большая ответственность и большой труд. Если кто-то думает, что это просто — ты ходишь на эфиры и там красуешься, то нет. Ты должен подготовиться, понять, кто оппонент и что они будут говорить, какой там расклад сил. В основном монобольшинство на эфирах находится в мономеньшинстве. И все их критикуют. Это очень большая ответственность. Я к этому отношусь больше как к обязанности, а не как к каким-то бенефитам.

— А какая судьба спикеров, которые попали в медийный скандал? Например, один депутат предлагал продать собаку, а другая говорила, что существуют дети низкого качества. Они продолжают ходить на эфиры от партии или отстранены?

— Скажем так, мой коллега, который высказался о собаке, сам больше не хочет рисковать. Сейчас занимается какой-то работой в комитетах, законодательной деятельностью. Насколько я понимаю, он не проявляет желания ходить на эфиры. А в принципе, нет такого, чтобы тебя после скандала закрыли в подвале — и сиди. Каждый имеет просто сделать анализ своих неудачных выступлений. Но покажите мне хотя бы одного публичного политика, у которого бы не было каких-то проколов, как говорят, факапов. Но это не значит, что все 245 депутатов должны раздавать интервью. Кто-то сконцентрировался на правках, работе в комитете, в округе. У нас очень активные мажоритарщики.

— Кстати, как отреагировали мажоритарщики на принятие нового избирательного кодекса (теперь не будет выборов в мажоритарных округах — ред.)?

— Они понимали, за что голосуют. На самом деле у нас все мажоритарщики выиграли не по лекалам предыдущих кампаний. У нас выиграли ребята у таких титанов политики как Богуслаев, в Запорожье царь и бог. Выиграл молодой парень, фотограф. Это же круто! Такое бывает раз в сто лет. Дима Костюк выиграл в округе у Литвина, бывшего спикера Верховной Рады. Просто пролетели все те, которые думали, что у них на этом округе "все схвачено". Например, Балога не прошел. Это просто была такая электоральная революция. Но на предстоящих выборах будет другой принцип. То есть, есть девять человек, которые гарантированно проходят, а остальные закрепляются по областям. То есть теперь округом будет область, а не какой-то маленький регион. В Донецкой области есть округ, имеющий, кажется, 2000 избирателей. И там люди тоже избираются. Есть округи в Киеве, где жителей по 200 000, если не больше.

— Есть ли в планах "привязать" количество народных избранников к численности населения в стране? Например, если увеличится количество населения, то пропорционально увеличивается количество депутатов, и наоборот. Чтобы не было таких случаев, когда в округе 2000 человек, и от него идет народный депутат.

— Округ, где 2000 человек — понятно почему, потому что это маленькая часть этого округа, а остальные, к сожалению, временно неподконтрольные территории. Но если говорить о количестве народных депутатов, то у нас есть законопроект президента, который уменьшает его, как раз в связи с тем, что у нас в принципе с 1991 года численность населения существенно уменьшилась, и соответственно, можно сократить численность Верховной Рады. Но все равно в Конституции прописано, что у нас 450 народных депутатов, и это состав Верховной Рады. В советское время было более 600 депутатов, затем количество сократили. Я готова проголосовать за сокращение к 300. Количество же нельзя менять, как прожиточный минимум. Кроме того, для этого нужно регулярно проводить перепись населения, но не просто примерный электронный, а тратить на это большие средства. Я считаю, что сегодня можно сократить численность народных и дальше у нас будет достаточно много времени, чтобы пересмотреть это решение.

— То есть, уже планируется перепись населения?

— Какие вообще у Вас отношения с президентом?

— Рабочие, нормальные. Нельзя сказать, что мы дружим 15 лет. Я с ним познакомилась уже во время президентской кампании, затем сотрудничала на парламентской. Он очень харизматичен. Когда с ним общаешься, просто веришь человеку абсолютно. И я искренне верю, что у Зеленского точно лучшие стремления что-то сделать, реализовать, чтобы его помнили как хорошего президента. Он точно не пришел во власть ради каких-то бизнес-интересов. И он не является неким кадровым политиком. Как говорится, американских президентов выращивают в определенных вузах. Они к этому идут, готовятся профессионально. А Зеленский все-таки внесистемный политик. Он пришел изменить эту систему. А у нас как раз фактически была круговая порука, просто сменяли друг друга. Была оппозиция между собой, но по сути их мало что отличает.

— Как вообще президент делегирует полномочия? Вот если ему нужно поставить лично Вам задачу, он напрямую звонит?

— Зачем ему задавать мне задачу? Есть определенная структура. Я заместитель председателя фракции. Если речь идет о фракции, то президент общается с Давидом Арахамией или Корниенко, и таким образом идут какие-то месседжи или решения, которые он бы хотел донести. Например, есть специалист из Офиса президента — заместитель председателя Офиса — курирующий ту или иную отрасль: информационную, культуру, медицину, социальную, есть профильный комитет — председатель его или заместитель, и есть профильное министерство. Вот они в этом треугольнике работают. Это нормальный рабочий вариант.

— В последнее время можно услышать, что президент хочет распустить Раду, если не будет принято то или иное решение?

— Такое было один раз.

— По крайней мере пишут о трех таких случаях. И фотоскрины в Телеграмм-каналах размещают.

— Я была на этой встрече. Встреча была с заместителем председателя фракции. Речь шла о правке, которая должна была разблокировать работу одного из министерств. Я могу сказать, как это выглядело. Это не было как угроза. Просто президент сказал, что "да, у меня всегда такой вариант на столе". Понятно, что это какой-то крайний вариант и все же лучше найти какие-то нормальные инструменты влияния. И в принципе большинство депутатов понимают, что они находятся в президентской партии. Президент Зеленский стал бы президентом и без них. Но они без президента Зеленского вряд ли стали бы депутатами. То есть какая-то определенная взаимосвязь.

— То есть, они должны быть благодарны президенту за то, что они стали депутатами?

— Здесь речь не о благодарности, а о том, что они должны понимать, что находятся в его команде. Они все пришли без особого бэкграунда. Но, конечно, тоже приложили свои силы, свою экспертность, свою какую-то организационную работу. Поэтому понятно, что это нормальные отношения. Если возникают какие-то дискуссии, то и президент приходит на фракцию, отстаивает свою позицию или объясняет, как это было с исключением одного из депутатов или принятием каких-то кадровых решений. Президент приходит, говорит: "Я рекомендую. Я считаю так-то. Какие у вас есть вопросы? ". Это нормально, правильно? Это же не просто спускается решения сверху. Знаете, здесь надо понимать, что было первым — курица или яйцо? Здесь все-таки первым во всей этой системе появился президент. А потом уже появилась партия "Слуга народа" и депутаты.

— Как вообще проходит ваш день?

— Конечно, как и у всех. У меня теперь недели разделены на пленарные и недели работы с избирателями ...

— Это Вы о работе говорите. А вне работы? Успеваете любимому приготовить завтрак?

— Нет, он раньше выезжает, когда я еще сплю, потому что ему надо ехать за город. И вообще, он утром только кефир пьет. На выходных готовлю, конечно, а вообще, у нас нет такого, чтобы кто-то должен кому-то готовить завтрак. Все самостоятельные.

— Кстати, как-то у Вас был пост о том, что Вы часто передвигаетесь на метро...

— Метро пользуюсь практически каждый день, когда я еду в центр. Очень удобно, с Оболони добираюсь за 15 минут. Когда же на эфир — тогда автомобилем, потому что телестудии находятся далеко от метро.

— Не задумывались над тем, чтобы купить автомобиль?

— На права я сдала еще на 2 курсе института, я тогда училась, параллельно работала, и еще записалась на курсы. Для того чтобы все успеть, я приезжала рано, в семь часов уже была на Дорогожичах. А училась ездить на "Копейке". Помню — начало марта, еще снег падал, у "Копейки" руль без гидравлики, такой, что можно руки накачать. Поэтому я это запомнила. Но с тех пор я не ездила, с этим не сложилось. Возможно, когда-то и сяду за руль. Но это уже точно будет или гибрид, или электрокар, уже что-то более экологичное.

— Как Вы воспитываете дочь? Поделитесь, например, топ-5 советами.

— Топ-советы — иметь бабушку. Топ-1, топ-2, топ-3, топ-4, топ-5 (смеется — ред.). И еще дедушку! Я очень благодарна родителям, потому что мы бы с мужем не справлялись. В целом, надо чаще проводить время с детьми. Читать, что-то делать вместе. Сейчас самый большой вызов для родителей — чем ребенка занять.

— Они все сидят в гаджетах ...

— Правильно, это самое простое — дать гаджет. У нашей дочери есть iPad, она мультики смотрит. А телефон пока только для того, чтобы позвонить, там нет никаких социальных сетей.

— А как Вы проводить с ребенком свободное время?

— Читаем. Сейчас, например, дочь сама читает Эрвина Мозера. Как раз могу посоветовать этого автора родителям, у которых дети младшего школьного возраста или с 5-6 лет, если они читают сами. Этот детский писатель пишет очень хорошие, веселые рассказы. Дети сами сидят, читают. Также "Гарри Поттера" читаем. И вообще очень много разных книг. Сейчас есть немало хороших книг с добавленной реальностью. Загружаешь на телефон application и там есть энциклопедия — какой-то динозавр выскакивает, например, очень интересно. Еще очень классная штука в Гугле — 3D-животные. Можем сделать, например, кита, акулу...

- Кстати, расскажите о Стратегии развития чтения на ближайшие годы. В чем она заключается?

- Это такая государственная программа, которая объединяет различные инициативы. У нас есть Институт книги. Он больше занимается библиотеками, работой с книгоиздателями, но, в принципе, ее основная КPI — чтобы украинцы больше читали. Потому что, к сожалению, по социологии в Украине 40% людей за год не читают ни одной книги — это один из самых высоких показателей в мире. Я понимаю, что все проводят время в социальных сетях и смотрят сториз, но книги — это фактически развитие критического мышления.

У людей должна быть взаимосвязь: если я буду читать книги, то я буду лучше жить. Потому что раньше, в принципе, было понятно, зачем ты получаешь образование, читаешь. Мне бабушка рассказывала, она 1936 года, соответственно — школа, война, поствоенный период ... Но она очень хотела учиться. Так сидела, читала. А потом после этого вступила в медицинский институт. И первая из семьи получила высшее образование и стала врачом. Сейчас для людей эта связь не так очевидна, но тоже доказано, что те, кто читает, получают большее наслаждение от жизни. У них лучше развивается пространственная фантазия. Когда читаешь книгу, ты что-то себе представляешь, то есть тренируешь ум. Эта стратегия распространяется на разные возрастные категории. Ведь я убеждена, если с детства не приучить к чтению, то уже потом во взрослом возрасте вряд ли это возможно. Но у каждого должна быть какая мотивация — для самообразования или для удовольствия.

— Как эта стратегия будет проходить? Каждому жителю в подарок будет книга?

— Там разные инструменты. Есть и такая идея, и я очень надеюсь, что мы ее реализуем. Вы, наверное, слышали о пакете малыша? Я, кстати, предложила, чтобы туда положить еще и книгу. А в некоторых странах на 18-летие дарят сертификат, который можно использовать на книги или на какие-то культурные услуги. Это помогло бы и креативным индустриям, и потребление книг увеличило бы, и людям от этого было бы хорошо. Это еще пока не проект, но как идея существует. Конечно, это поддержка собственно книгоиздания и реформа библиотек. Потому что для того, чтобы люди читали, они должны находиться в этой атмосфере. Библиотека должна выглядеть так, чтобы хотелось туда прийти. Ты никогда не захочешь прийти туда, где старый советский пыльный книжный фонд. Разумеется, должен быть и Интернет.

Когда я училась в Соединенных Штатах, то бывала в публичных библиотеках. И, кстати, там нет таких понятий как библиотеки для детей или для взрослых. Это большое пространство, куда ты приходишь, к примеру, с ребенком. Ребенок идет себе в детскую секцию, а ты идешь во взрослую. Вы выбираете книги и затем вместе возвращаетесь домой. Так же магазины. Почему важно, чтобы были магазины физические, а не только интернет-магазины? Потому что когда ты идешь по улице и видишь вокруг только брендированные магазины одежды или смартфонов, то ты не думаешь о том, что нужно зайти в Интернет и купить книгу. Здесь должна быть атмосфера и доступность.

— Ваш топ-5 книг?

- Я, кстати, никогда не перечитываю книги. Однако есть книги, которые я перечитывала, когда была соответствующая атмосфера (например, когда идет дождь). Это Маркес "Сто лет одиночества" и Роулинг "Гарри Поттер". "Поттера" я раньше читала на английском языке. Вообще, Роулинг тогда сделала переворот. Книги снова стали модными, все ждали, когда выйдет новая книга, были предзаказы, стояли за ними в очереди, как за айфонами. Сейчас могу сказать, какие книги у меня на тумбочке у кровати лежат. Причем у меня такая привычка: я читаю одновременно несколько книг. Вот, например, сейчас — Тимоти Снайдер о несвободе, на очереди — биографическая о Ганди. "История Европы" — гигантская на 1000 страниц и Померанцев "Социальная пропаганда".

— На кого из женщин вы ориентируетесь в политике?

— В Украине — ни на кого. За рубежом — это королева Елизавета. Сейчас досматриваю "Корону". Я в восторге от уровня ответственности королевы за страну и врожденной интеллигентности... Также ориентируюсь на Камалу Харрис. Будет интересно понаблюдать, как она будет себя вести. Насколько эмансипированной, раскованной, свободной является Америка, а Харрис — первая за всю историю вице-президент женщина.

— Как относиться к обязательному квотированию? Что парламент должен состоять из женщин на 40 или 50 процентов?

- Я положительно отношусь к этому. Без такой нормы уровень представленности женщин был бы ниже. Кроме того, женщины — это как раз минимум 51%. То есть избиратели — женщины, а во власти они почему-то представлены меньше. Я считаю, что такая норма, по крайней мере, на переходный период, крайне необходима. И для местных выборов, и для общенациональных. Потому что все-таки от этого меняется качество самой политики тоже. Потому женщины более эмпатичны к каким-то темам, а также успевают делать очень много дел одновременно. У нас в последнее время очень много женщин выиграли выборы, особенно в 2019 году, на мажоритарных округах. Это вообще была редкость. Ранее депутатов-мажоритарщиков-женщин было всего пять на всю Раду. Сейчас довольно много. А вот насчет такого, где надо крепкого хозяйственника, то есть еще стереотипы. У нас нет ни одного мэра-женщины. Есть теперь председателя ОГА и областных советов, но нигде нет мэра-женщины. А во Франции, кстати, в 5 из 10 крупнейших городов теперь мэры женщины, включая Париж.

— Закон о СМИ. Зачем он нужен?

— У нас медийное законодательство не менялось где-то с конца 90-х — начале 2000-х, хотя сейчас уже 21 век. Появились различные новые платформы, IPTV, платформы общего доступа, собственно Интернет. Это с одной стороны. А с другой — все-таки регулятор должен иметь инструмент, каким-то образом реагировать на вызовы. Потому что, возможно, если бы у нас нормально, полноценно работал этот регулятор, то и можно было в судах не судиться до 5 лет, и не надо было бы идти путем санкций.

— Да, суды работают быстро. Вот один сразу 400 сайтов заблокировал в день.

— Я как Рафик — "не виноват". Это была ошибка, как оказалось. А вообще, как раз блокирование без судебного решения как такового у нас нет. То есть, все равно судебное решение должно быть. Но в исключенных случаях должен применяться формат быстрого блокирования, который как раз нужно в законе предусмотреть. И связан он должен быть с фактом российской агрессии. Но решение все равно должен принимать должен суд, однако в каком-то ускоренном формате.

— Значит, это решение о блокировании трех телеканалов еще не окончательное? Нужно еще подать соответствующее ходатайство в суд?

— Конечно. Фактически их заблокировали провайдеры. Потому лицензия у них осталась. А сейчас Нацсовет подал в суд, чтобы отменить лицензию.

— Это решение будет рассматриваться в суде лет 5?

— Скажем так, это не важный вопрос, чтобы вся страна, затаив дыхание, ждала — отменят лицензию или нет. Они уже не работают из-за санкций. Есть правила поведения. Вот давайте проведем аналогию: по улицам ездят машины, и вот, например, водители электрокаров сказали: "Мы не будем соблюдать правила, мы очень современные, не надо нас регулировать, мы здесь неуловимы, будем ездить на красный, разгоняться до 100 км в городе". Это примерно такие же аргументы, как и по регулированию Интернета. Они должны какую-то ответственность нести!

— То есть, в новации будет регулирование Интернет-медиа?

— Да, для тех, кто зарегистрируется. Регистрация будет добровольной. Те, кто зарегистрируются, получат свои преимущества. Например, удостоверение журналиста. Но будут выдавать только зарегистрированным СМИ.

— И только зарегистрированным будет доступ в Верховную Раду?

— Да. Аккредитация — это тоже один из таких форматов. А вообще неплохо, чтобы наконец заработали саморегулируемые организации. То есть, когда сами медиа — телевизионные, или интернет-издания, печатная пресса собираются и выписывают какой-то кодекс этики, то, как трактовать те или иные статьи. Все же в закон не зашьешь. Например, по языку вражды. Мы просто должны к этому прийти. В Британии регулятор вообще не является государственной структурой. Это сами телевизионные каналы собрались и регулируют. Но нам, видимо, еще к этому формату далеко.

— А если телеканалы заблокировали, и основанием для этого разжигание вражды? За это же предусматривается уголовная ответственность. А почему тогда за это не инициируют судебные процессы против лиц, которые, по мнению СНБО, допустили таких правонарушений?

— Смотрите... Какая вообще была процедура? Санкции наложили на физическое лицо, человека, который прикрывается украинским паспортом, но, понятно, что отстаивает интересы другой страны — Тараса Козака. Он финансировал эти каналы из денег, которые как минимум российские, а еще хуже — приходят с временно оккупированных территорий. Поэтому каналы заблокировали не по редакционной политике, заблокировали фактически активы человека, попавшего под санкции. Марченко и Медведчук попали под имущественные санкции. Потому что они — владельцы завода в России, откуда шла труба, которую вывели из государственной собственности. Ну, и там еще другая куча собственности. Они же не особые предприниматели? Не какие-то люди, которые построили бизнес-империю? Они просто там вывели из государственной собственности одно, здесь приватизировали другое, из-за близости к каким-то властным структурам. Вот сейчас у нас будет другая волна приватизации. Приватизация должна быть через лоты, через "Прозорро", из-за повышения цены, а не тогда, когда совершают банкротство и выкупают за копейки.

— Почему, кстати, не инициируют корпоратизацию государственных предприятий? То есть, почему их не превратить в акционерные общества, чтобы их акции котировались на бирже?

— Цена акций зависит от того, насколько успешной является компания. Назовите мне государственные компании, которые очень успешны. Государство — неэффективный собственник. У государства должны быть такие предприятия, стратегические, которые нельзя приватизировать — "Укрпочта", "Укрзализныця". Например, в Великобритании приватизировали железную дорогу. Год назад мы с депутатами прибыли по приглашению British Council и куда-то ехали. Три часа нужно было ехать на поезде. Прибыли на вокзал, а наш поезд опаздывает. Я уже начинаю нервничать. Спрашиваю: "Это нормально, что поезд опаздывает?". Я не привыкла. У нас, в принципе, более-менее нормально ходят поезда. Опоздал на полтора часа! У них это стало случаться после того, как продали компанию. Теперь уже думают, как ее вернуть в государственную собственность. Поэтому некоторые предприятия нельзя приватизировать. Или взять спиртовые заводы. Это была государственная монополия, черная дыра, на ней отмывали деньги. А теперь — берешь, покупаешь, есть лицензия, платишь налоги и развиваешь бизнес.

— Чем занимается наблюдательный совет в государственных предприятиях, если они неэффективны? Почему там такие большие зарплаты? И почему там работают непрофильные члены? Какие члены наблюдательного совета стратегических предприятий, например, с Лещенко или Найема?

— По Лещенко я бы поспорила. Он журналист-расследователь. Это хорошее качество, чтобы понять, где именно "пилят", где воруют. На самом деле функция наблюдательных советов — контролировать менеджмент. Потому что когда менеджмент неподконтролен никому, происходит анархия. А так — ты перед наблюдательным советом должен отчитываться.

— Если есть двойной контроль, тогда почему предприятия неэффективны? То есть, если менеджмент неэффективен, то на уровне наблюдательного совета его решения должны же быть заблокированы.

— Например, в "Укрзализныце" так и было в последнее время. Там наблюдательный совет отменял определенные решения. Сейчас там менеджмент изменился. Я думаю, теперь будет лучше ситуация. "Укрпочта", по крайней мере, перестала быть убыточной. Все зависит от предприятия. А вот зачем власти завод какой-то в собственности, кто им буду заниматься, управлять, для чего это государству? Непонятно. Бизнес должен заниматься бизнесом. В принципе, можно сделать какие-то пассажирские перевозки "Укрзализныци" очень прибыльными. Но людям это не понравится, придется увеличить цены на билеты, позакрывать кучу каких-то электричек, где ездят льготники. Поэтому должен быть баланс, и государство должно дотировать определенные направления.

— Сколько нужно зарабатывать, чтобы комфортно жить в Украине? Ведь прожиточный минимум — это номинальная цифра, которая не отражает фактических реалий.

— Средняя зарплата сейчас примерно 13500 грн. С такой зарплатой где-то в Тернопольской области, где одни из самых низких зарплат, можно нормально жить, особенно, если есть квартира в собственности и не нужно платить за аренду. Если в семье работают двое — это уже достаточно. В Киеве, особенно если жилье съемное, этого недостаточно. Все зависит от региона. Правительство увеличивает минимальную заработную плату. Это направлено на то, чтобы увеличить уровень благосостояния населения. Но вместе с тем, через месяц-два, поднимают тарифы, цены на газ, например. И таким образом повышение минимальной зарплаты нивелируется.

Поднятие минималки и цена на газ не зависят друг от друга. Это не связано, нет между ними корреляции. Может быть, что увеличение минималки придаст полпроцента с инфляционными процессами. Инфляция, имеется в виду, на продукты. Я считаю это не высоким инфляционным процентом, ради которого надо поднимать минималку. Например, минимальную зарплату получают санитарки или библиотекари, поэтому для них это действительно увеличение заработной платы. Но, кроме того, это еще увеличение налоговой базы. Потому что у нас есть куча предприятий, где 20 000 небольших, директора которых поставили себе минимальную зарплату, чтобы не платить налоги. Бог с ними, хотя это неправильно... Но это выводит больше предприятий в белую зарплату. Затем они придут в виде каких-то налоговых поступлений в бюджет, а оттуда мы дадим субсидию на тарифы и так далее.

— Расскажите о доплатах депутатам в конвертах.

— Я получаю деньги на карту.

— Получаете прямо на карту, а не в конверте ?!

— У меня есть официальная заработная плата, которую оплачивает аппарат Верховной Рады.

— А как Вы прокомментируете эти скандалы? Даже сами депутаты заявляют, что у них есть доплаты, скрины переписок в социальных сетях.

— Ну, подождите. Если такое заявляют, то где их заявления? Чего дальше это не идет. Перед камерой как раз и хотят похвастаться, чтобы попало в новости, а что там дальше — трава не расти. Только чтобы спровоцировать какой-то скандал! Это на фоне того, что одну из таких депутатов выгнали из фракции. Ну, окей. Каждый входит в историю своим путем. Она именно так решила войти в историю. Что я могу сделать?

— Какие решения по ней?

— Было решение об исключении. Это последняя стадия непонимания.

— Касаемо членства во фракции. Спикер является внефракционным.

— Да, по Конституции, и спикер, и вице-спикер также.

— Но часто они голосуют не так, как фракция парламента. Является ли это началом отдельного политического проекта спикера? Потому что вас скорее относят к команде спикера, чем к команде президента.

— Мы с Дмитрием знакомы с 2009 года. Но мы в одной команде. Не знаю, надеюсь, что до конца этой каденции так и будет. У нас нормальные отношения с Дмитрием. Но я себя считаю человеком, который обязан президенту тем, что попала в политику, команду и так далее. А по поводу политического проекта, то надо понимать, действительно ли Владимир Александрович идет на один срок ...

— А он идет на один срок?

— Ну, он же заявлял, что на один. Но я думаю, что он ближе к окончанию каденции еще может подумать, учитывая результаты и то, успел ли он выполнить все свои обещания. В любом случае очевидно, что Дмитрий хотел бы остаться в политике независимо от того, идет ли Владимир Александрович или нет.

— Может ли он составить конкуренцию Зеленскому?

— Пока этого сказать не могу. Но в политике сложно исключать какие-то вещи. Все возможно. И я надеюсь, что до этого не дойдет. К таким разным фронтам.

- О назначении нового посла в Америке. То ли всерьез, то ли в шутку медиа писали, что Владимир Зеленский поставил одной из первых задач перед послом — разговор с Байденом.

— Нет, кажется, он поставил задачу организовать приезд Байдена.

— Телефонный разговор. По крайней мере, так утверждают некоторые Телеграмм-каналы.

— Нет, я знаю, что была задача организовать визит президента Соединенных Штатов, как раз есть хорошая возможность — 30 лет независимости. Давно не было визитов.

— Действительно ради встречи с Байденом был оставлен Сытник, которого суд признал коррупционером на своем посту?

-   Нет, это какие-то ... Теории.

— А почему тогда?

- Потому что у него срок еще не истек.

— Но есть судебное решение?

— В законе нет такой причины. Пусть пишет сам заявление, тогда будет идеальный вариант.

— А ситуация с "Мотор Сич"? Китайская сторона подала иск на Украину в 3 млрд долларов.

— Ну, еще нужно доказать, что они 3 млрд вложили. По "Мотор Сичи" — это немного другая история. Понятно, что там Соединенные Штаты конкурируют с Китаем, они в геополитике антагонисты, но "Мотор Сич" — это оборонное предприятие. Там есть уникальные технологии. О таких вещах не надо много говорить, но можем предположить, что этим инвесторам нужно не развивать предприятие, а просто забрать эти технологии и начать в себя их использовать. Там доля принадлежит Укроборонпрому. Это не простое обычное предприятие — молокозавод — это оборонный комплекс.

— По Витренко. Почему на нем сошелся клин, если фракция не хочет за него голосовать? Неужели в стране нет альтернативного варианта, кто бы мог занять его должность? Да еще и нужно было принимать отдельный закон ради того, чтобы он остался в должности?

— Закон и Витренко — отдельно. Потому что есть закон, он касается всех министерств, где могут быть исполняющие обязанности. И это сегодня министерство энергетики, а завтра будет другое министерство. И будем иметь такой же проблемы, что этот исполняющий обязанности не может подписать приказы по заработной плате, бюджетную программу. Поэтому нельзя институционно подвешивать целую отрасль. Что касается Витренко, то это же меньшинство фракции не хочет голосовать. Большинство — хочет. Причем это 70% плюс. У нас есть правило: если 70% поддерживают, то решение считается будто одобренным, мы его поддержим. Второе. Посмотрите последнее время которая против Витренко вообще кампания ведется. Во-первых, понятно, что он не выгоден олигархам. Это же не секрет, что у нас энергетика разделена между олигархами. Если же невыгоден олигархам, то вероятно будет отстаивать интересы государства, а не каких сверхприбылей. Вот и пытаются его "сбить". Президент сказал, что он является наиболее равноудаленным от всех этих бизнес-групп кандидатом. А в энергетике, я вам скажу, немного таких лиц. Поэтому если вынесут третий раз — я проголосую, но, очевидно, потребуются сторонние голоса.

— В стране 4-5 олигархов, которые могут позволить себе, так сказать, содержать правительство. Говорят, что Гончарук был человеком Пинчука.

- Нет.

— Говорят, что Шмыгаль — это человек Ахметова. И каждый из них. Гончарук — менее года, Шмыгаль — уже год. И, мол, уже год прошел, и надо же другом олигарху дать возможность поставить своего премьера. Кто это может быть?

— Последнее слово в кадрах всегда за президентом. И я не верю, что президенту какой-то олигарх может сказать, что "будет этот премьер, и он будет сидеть и выполнять все прихоти". Нет, так не будет. В случае со Шмыгалем, то надо тоже понимать, что мы формировали самостоятельно это правительство, монобольшинством. И, конечно, для его замены должны также быть веские причины и единодушная позиция всей фракции.